Финансовая
квинтэссенция Федор
Рогач

Италия пережила более двух десятилетий медленного экономического роста и показателей ниже потенциальных. Но сейчас, похоже, игру меняют два фактора: создание авторитетного и эффективного правительства и вновь обретенная готовность со стороны ЕС предоставить надежную финансовую поддержку.

МИЛАН. 18 сентября мне выпала честь участвовать в Национальном собрании Cavalieri del Lavoro, итальянской федерации деловой элиты, где ежегодно признаются 25 предпринимателей за их лидерство, новаторство и вклад в общество. Настроение было поразительно приподнятым.

Оптимизм в отношении экономических перспектив Италии — от осторожного до почти головокружительного — не ограничивается этой группой. Также нетрудно определить, что движет оптимистичными настроениями. Но это случилось в необычное время. В конце концов, мировая экономика пытается не только оправиться от пандемического шока, но и адаптироваться к новой сложной норме, характеризующейся встречными климатическими ветрами, перегруженностью цепочек поставок и ростом геополитической напряженности.

В условиях устойчивого экономического восстановления инвестиции частного сектора являются ближайшим двигателем роста и занятости. Но государственный сектор должен создать благоприятную среду, инвестируя в ключевые материальные и нематериальные активы, а также действуя в качестве надежного реформатора и регулятора.

Вера в способность нынешнего правительства Италии выполнять эти функции сильна. Во-первых, послужной список Драги вызывает уважение. Как президент Европейского центрального банка, он продемонстрировал твердую приверженность продвижению европейской интеграции и процветания, а также готовность предпринять смелые действия, когда это необходимо.

Однако, несмотря на все свои сильные стороны, правительство Италии по-прежнему сталкивается с жесткими финансовыми ограничениями. В условиях резкого скачка суверенного долга до 160% ВВП во время пандемии для правительства будет, мягко говоря, затруднительно адекватно инвестировать в будущий рост.

Здесь на помощь приходит ЕС. Если пандемия преподает миру один урок, так это то, что никто не в безопасности, пока все не будут в безопасности. Точно так же ни одна часть ЕС не может последовательно реализовать свой экономический потенциал, если другие части изо всех сил пытаются финансировать инвестиции и поддерживать рост.

Так, в прошлом году блок согласился создать фонд восстановления на 750 миллиардов евро (870 миллиардов долларов), известный как Next Generation EU, для финансирования инвестиций в жизненно важные области, такие как человеческий капитал, исследования и разработки, цифровая трансформация и переход к чистой энергии. Фонд может иметь реальное значение не только из-за своего размера, но и потому, что финансирование зависит от надежных национальных планов, а также потому, что оно поступает траншами в зависимости от эффективной реализации.

Next Generation EU знаменует новое направление для блока. После того, как глобальный финансовый кризис 2008 года вызвал серию долговых кризисов по всей Европе, предложения о финансовых трансфертах встретили яростное сопротивление. Сторонники жесткой экономии победили.

Не в этот раз. Разницу можно частично объяснить тем фактом, что пандемия поразила всю мировую экономику, в то время как долговые кризисы, последовавшие за кризисом 2008 года, были возложены на «фискальную безответственность» отдельных стран. Более того, в то время существовали серьезные сомнения в способности некоторых правительств разумно использовать переводимые средства. Какими бы ни были его мотивы, ЕС сильно пострадал от своего подхода после 2008 года, который серьезно подорвал сплоченность и солидарность, особенно в проблемных экономиках южной Европы.

Италия подчеркивает, как при правильных условиях оптимизм может стать самоисполняющимся пророчеством. Существует тенденция думать об ожиданиях как об отражении реальности на местах. Но, учитывая, что ожидания определяют инвестиционные решения, они также могут помочь сформировать эту реальность. С экономической точки зрения они являются эндогенными для системы: они являются как результатами, так и входами.

Безусловно, если ожидания значительно расходятся с основной реальностью, они в конечном итоге будут перекалиброваны. Но оптимизм в сочетании с эффективными реформами также может поддержать переход от модели низкого роста к модели высокого роста. Точно так же пессимизм может подорвать инвестиции и рост. С точки зрения этой динамики лучше всего можно понять значительный опыт переходных экономик к устойчивому более высокому росту.

Еще неизвестно, действительно ли Италия достигла экономического поворотного пункта. Правительству по-прежнему необходимо реализовать значительную инвестиционную программу и программу реформ, и может появиться множество препятствий. Но поскольку администрация Драги, похоже, уже сняла бремя низких ожиданий и слабой уверенности, экономические перспективы Италии лучше, чем они были в течение очень долгого времени.

Майкл Спенс
— лауреат Нобелевской премии
по экономике, заслуженный
профессор экономики и бывший
декан Высшей школы бизнеса
Стэнфордского университета

Источник.