Финансовая
квинтэссенция Федор
Рогач

Беспрецедентные санкции, введенные против России, усугубили глобальную экономическую неопределенность и потенциально могут подорвать постпандемическое восстановление. Мир, все еще борющийся с последствиями торговой войны между США и Китаем и COVID-19, сейчас сталкивается с третьим подряд экономическим кризисом, вызванным политикой.

Эти санкции не только снижают объемы производства и вызывают дальнейший рост и без того высокой инфляции, но и повышают риск финансового кризиса. Сегодняшняя все более сложная глобальная финансовая система усиливает эту опасность, потому что масштабы рынков деривативов и взаимозависимость цепочек поставок и платежных цепочек делают заражение более вероятным.

Стагфляция уже представляла собой надвигающуюся глобальную угрозу, а война на Украине еще больше усилила эту опасность. Мир, все еще борющийся с последствиями торговой войны между США и Китаем и пандемией COVID-19, сейчас сталкивается с третьим подряд экономическим кризисом, вызванным политикой.

Спад, связанный с пандемией, который нарушил цепочки поставок и усугубил инфляционное давление, был кризисом необходимости, потому что меры по сдерживанию были ценой, заплаченной за то, чтобы максимально остановить распространение COVID-19. Но надвигающееся замедление роста и потенциальная стагфляция, вызванная санкциями в отношении России, — как и китайско-американская торговая война — станут политическим экономическим кризисом выбора.

Сопутствующий ущерб обычно возникает в результате разрушения или отклонения торговли и увеличения сбоев в функционирующих точно в срок глобальных цепочках поставок. Например, по оценкам Международного валютного фонда, проблемы с цепочками поставок, вызванные тарифной войной между США и Китаем и усугубленные пандемией, привели к сокращению мирового производства на полпроцента и росту инфляции примерно на полный процентный пункт в 2021 году.

Чем крупнее страны, вводящие санкции, тем больше, вероятно, будет побочный ущерб. Страны с низким и средним уровнем доходов, рост которых в значительной степени зависит от торговли, неизменно страдают больше всего, поскольку им не хватает экономической инфраструктуры или возможностей для извлечения выгоды из искажающего воздействия санкций или возможностей, возникающих в результате краткосрочной переупорядочения цепочек поставок. Большинство из них вступили в пандемию с ограниченным фискальным пространством, отражая резкое сокращение мирового спроса, вызванное торговой войной между США и Китаем.

В некотором смысле введение санкций против России затрагивает более бедные страны сильнее, чем торговая война или меры по сдерживанию распространения COVID-19. В частности, резкое сокращение доступа к основным продуктам увеличивает вероятность глобального продовольственного кризиса и приводит к росту цен на большинство товаров, включая нефть, до самого высокого уровня за десятилетие, что также повышает долгосрочные инфляционные ожидания.

Хотя более высокие цены на сырьевые товары могут предвещать финансовое благополучие для экспортеров нефти, они создают серьезные проблемы макроэкономического управления, в частности, для стран с низким и средним уровнем дохода. Большинство из них являются нетто-импортерами нефти и должны также бороться с растущими рисками социальных волнений из-за отсутствия продовольственной безопасности и, в некоторых случаях, гиперинфляции.

Для Китая эффект бумеранга от торгового конфликта ускорил замедление экономики, повысив вероятность жесткой посадки. Китайские официальные лица планируют рост ВВП в этом году на уровне около 5,5% — самый медленный темп за последние десятилетия, за исключением замедления, связанного с пандемией, в 2020 году. Это может иметь значительные негативные побочные эффекты для остального мира, и особенно для развивающихся стран, большинство из которых считают Китай своим крупнейшим торговым партнером.

Во время украинского кризиса европейские экономики, сильно зависящие от российских энергоресурсов, стремились смягчить эффект бумеранга санкций, не распространяя меры на российский экспорт углеводородов или российские банки, участвующие в торговле энергоносителями. Но несколько европейских фирм в других ключевых отраслях, имеющих прямое влияние на Россию, будут значительно затронуты. В секторе транспорта и логистики несколько финансово устойчивых компаний могут оказаться на грани банкротства, если строгие и широкомасштабные санкции останутся в силе в течение длительного периода.

В то же время, как это ни парадоксально, оживление на рынке сырьевых товаров, вызванное санкциями, поддерживает приток наличных денег в Россию из Европы для покрытия импорта жизненно важных энергоносителей на континенте.

Продолжающаяся борьба за геополитическое превосходство означает, что могущественные государства будут все чаще испытывать искушение использовать экономические санкции для достижения своих стратегических целей. В экономически и финансово взаимозависимом мире такие меры приведут к учащению вызванных политикой экономических кризисов, от последствий которых пострадают все страны.

Одной из главных задач, стоящих перед миром в ближайшее десятилетие, будет обеспечение того, чтобы геополитические интересы ни одной страны не преобладали над стремлением к глобальному процветанию. Если мы не добьемся успеха, риски глобализации могут перевесить преимущества. Дипломатия, несомненно, остается лучшей альтернативой экономическому оружию массового поражения.

Ипполит Фофак
— главный экономист и директор по
исследованиям Африканского
экспортно-импортного банка
(Афрэксимбанк)

Источник.