Финансовая
квинтэссенция Федор
Рогач

Пандемия и война в Украине причинили значительные трудности многим более бедным странам и семьям. Но средние цифры и общие заявления не учитывают важных различий между доходными группами, не в последнюю очередь непропорционального увеличения прироста доходов для тех, кто находится в нижней части распределения.

После первоначального шока от пандемии в начале 2020 года рост экономики и рабочих мест резко восстановился. Благодаря устойчивому восстановлению, а также далеко идущим программам государственной поддержки, неравенство доходов сократилось по большинству показателей, особенно в Соединенных Штатах благодаря значительным денежным трансфертам домохозяйствам, а также во всей Европе, где государственная поддержка доходов была более умеренной.

Однако прежде чем восстановление после пандемии было завершено, случился еще один шок: Россия начала полномасштабное вторжение в Украину, и цены на энергоносители резко выросли. Но не все энергетические удары одинаковы. В то время как в прошлом они были обусловлены в основном ценами на сырую нефть, которые достигли своего пика сразу после вторжения, но сейчас соответствуют среднему довоенному уровню, сегодня главной проблемой является природный газ. Хотя цены на природный газ упали со своего пика после вторжения летом 2022 года, они остаются в 2-3 раза выше, чем в среднем до 2021 года.

Это не проблема для США. Напротив, как (небольшой) нетто-экспортер природного газа США выиграли от скачка цен на энергоносители, поскольку их условия торговли улучшились (экспортные цены выросли больше, чем импортные). В результате страна в совокупности может потреблять больше.

Но в то время как высокие цены на газ сделали США немного богаче, они сделали Европу существенно беднее. Поскольку Европа импортирует большую часть своего природного газа, потребители и фирмы по-прежнему платят за энергию значительно больше, чем до войны, а условия торговли еврозоны ухудшились, что означает потерю доходов примерно на 2% ВВП.

Поскольку рост заработной платы отстает от инфляции, реальная заработная плата резко упала по всей Европе (в США она осталась примерно неизменной), создавая впечатление, что неравенство увеличилось. Но средние значения могут вводить в заблуждение. В конце концов, рост заработной платы не обязательно последователен во всех группах доходов, а уровень инфляции, измеряемый индексом потребительских цен, не отражает различий в колебаниях стоимости жизни в зависимости от распределения доходов.

Как в странах, так и внутри стран домохозяйства с низкими доходами, как правило, тратят на энергию большую долю своего бюджета, чем их коллеги с высокими доходами. В Румынии – одном из самых бедных членов Европейского союза – на энергию и продукты питания приходится 25% всех потребительских расходов по сравнению с 13% в гораздо более богатой Германии. В то же время нижний квинтиль распределения доходов в Германии тратит больше энергии, не связанной с транспортом (8%), чем верхний квинтиль (5%). Это означает, что при повышении цен на энергоносители официальный уровень инфляции может занижать степень потери покупательной способности более бедных домохозяйств.

Но другие силы могут компенсировать увеличение затрат на энергию. Например, более бедные домохозяйства, как правило, арендуют свое жилье, а не владеют им, и арендная плата росла медленнее, чем общий уровень цен.

Такие эффекты не обязательно полностью компенсируют рост цен на энергоносители. Если измерить влияние инфляции на домохозяйства с различными уровнями доходов с поправкой на структуру потребления их группы, можно обнаружить некоторые случаи, когда эффективный уровень инфляции для квантиля с самым низким доходом на несколько процентных пунктов выше, чем для самого богатого квантиля. Это явление особенно распространено в более бедных странах.

Но есть также случаи, когда домохозяйства с низкими доходами потеряли меньшую покупательную способность, чем более богатые домохозяйства. Так обстоит дело в Германии, где домовладение менее распространено, и во Франции, где цены на энергию для домашних хозяйств остаются низкими. Поскольку на эти две страны приходится значительная доля экономики еврозоны, средняя разница между потерями покупательной способности, понесенными самыми богатыми и самыми бедными домохозяйствами в еврозоне, невелика.

Более того, в США и некоторых европейских странах заработная плата растет быстрее в нижней части распределения доходов, что в США называют «неожиданным сжатием заработной платы». В Германии заработная плата неквалифицированных рабочих увеличилась примерно на 8% за последний год, в то время как старшие специалисты или руководители добились повышения в среднем менее чем на 2%.

Наблюдатели не ошибаются, подчеркивая трудности, которые пандемия и война в Украине принесли многим более бедным странам и домохозяйствам, некоторые из которых изо всех сил пытались согреться этой зимой. Но средние цифры и общие заявления не учитывают важных различий между доходными группами, не в последнюю очередь непропорционального увеличения прироста доходов для тех, кто находится в нижней части распределения.

Даниэль Грос
— директор Института разработки
европейской политики Университета
Боккони

Источник.