Аномалии украинской экономики

Аномалии украинской экономики

Официальные данные Государственной службы статистики Украины говорят о том, что ВВП нашей страны вырос в первом квартале 2017 года на 2,5%, во втором квартале — на 2,3%, а в третьем — на 2,1%. Налицо охлаждение экономического роста, однако самое интересное, что как раз те сектора, за счет которых экономика Украины в прошлом очень быстро восстанавливалась после кризиса, — промышленность и сельское хозяйство, сейчас ее тянут вниз.

Все лучше, чем могло бы быть

Строя прогнозы на 2017 год, в январе-феврале 2017 года большинство экспертов, в том числе и я, сходились во мнении на том, что вторая половина года для Украины будет хуже, чем первая. Мы ожидали, что во втором полугодии ситуация на сырьевых рынках будет хуже и, как следствие этого, мы потеряем часть валютной выручки, а также часть сельскохозяйственного и промышленного производства.
Однако ситуация оказалась для нас более благоприятной. Продукция горно-металлургического комплекса в августе неожиданно возобновила восходящий ценовой тренд, цены на зерновые и масленичные культуры также остались на приемлемом уровне. В итоге, третий квартал получился для нашей экономики неплохим. Вот уже третий месяц цена на железную руду в азиатском регионе держится на уровне 60-65 долларов за тонну, при прогнозе международных организаций летом 2017 года на уровне 40-45 долларов за тонну. Соответственно, весь ассортимент металлургов торгуется на рынках дороже, чем ожидалось, что для Украины совсем неплохо. Кроме того, хорошие тренды в металлургии дополнительно могут стимулировать политические власти страны поскорее решить вопрос с Донбассом. Одна беда: та же официальная статистика по сельскому хозяйству и промышленному производству показывают не рост, а падение.

Аномальная ситуация в фундаментальных отраслях

Несмотря на хорошие ценовые тренды на мировых рынках, за 10 месяцев 2017 года промышленное производство в Украине упало на 0,2%, при этом больше всего пострадали добывающая промышленность (-6,3%) и энергетика (-5,9%). В свою очередь, индекс сельхозпродукции снизился за 10 месяцев на 2,3%. Таким образом, две главные отрасли в экономике, которые обеспечивали занятость более чем трети населения, на протяжении всего года находились в упадке, во всяком случае, это показывала официальная статистика. Возникает вопрос: за счет чего тогда обеспечивался прирост ВВП.

Как оказалось, флагманом среди отраслей оставалось строительство. За 10 месяцев 2017 года индекс строительной продукции вырос на 23,4%, при этом жилищное строительство росло с темпом 12,8%, нежилой фонд строился чуть быстрее — 26,6%, а инженерные сооружения — с темпом 28%. Секрета тут никакого нет. Построенные объекты нужно сдавать в эксплуатацию и по теневой бухгалтерии их провести сложнее. Однако тут выплывает интересное противоречие: коммерческая недвижимость и промышленное строительство росли очень быстрыми темпами, в то время как сама промышленность и сельское хозяйство падали.
Второе аномальное явление — это прирост пассажиропотока и грузооборота. За 10 месяцев 2017 года прирост пассажиропотока составил 8%, а грузооборота — 6,9%. Как такое может быть при стагнации на протяжении всего года отраслей, в которых занято более трети населения, понять сложно, да еще и на фоне дикого роста строительства в промышленности при стагнации самой промышленности.

Концепция бюджетного стимулирования и тени

На фоне стагнации промышленности и с/х, а также роста транспорта и строительства в Украине за 10 месяцев 2017 года на 8,2% выросла розничная торговля. Секрет понимания этой, хотя и официальной, но все же аномальной статистики, кроется в структуре занятости населения по отраслям, которая выглядит примерно следующим образом:

  • Промышленность 16,1%
  • Сельское хозяйство 17,2%
  • Строительство 3,9%
  • Транспорт и связь 8,3%
  • Торговля и общественное питание 8,3%
  • Медицина 6,7%
  • Образование 12,7%
  • Финансы 6,1%
  • Аппарат органов управления 6,7%
  • Другие отрасли 13,9%

Получается, что в бюджетной сфере было занято примерно столько же населения, сколько и в промышленности с сельским хозяйством, т.е. примерно треть населения. К бюджетникам стоит добавить еще и завидную армию пенсионеров.
Боюсь, мы все стали свидетелями ситуации, когда даже этот слабый экономический рост был спровоцирован увеличением роли государства в экономике, в частности, через повышение минимальной зарплаты, что автоматически повысило доходы бюджетников. Промышленность и сельское хозяйство на этот бюджетный стимул отреагировали негативно и, судя по противоречивым данным из строительной и транспортной отраслей, промышленность и сельское хозяйство в ответ на ужесточение налогового администрирования уходят в тень.
Кругооборот может выглядеть примерно так: через бюджетное стимулирование деньги попадают в реальный сектор, понятно, что это увеличивает розничную торговлю, часть этого стимулирования уходит в тень реального сектора, а часть идет на потребление импорта. Такую гипотезу подтверждает тот факт, что за 8 месяцев 2017 года импорт в Украине вырос на 27,4%, а экспорт — только на 21,1%. И если с импортом все понятно, так как сама Государственная служба статистики подает нам данные о росте импорта товаров в Украину, и поэтому рост потребления импорта опровергнуть тяжело, то вот с утверждением, что рост выплат бюджетникам идет на финансирование теневого сектора в сельском хозяйстве и промышленности, все очень непросто.

Тайну нашего теневого сектора и очень вероятного прироста занятости в нем приоткрывает сопоставление данных Госслужбы статистики и Госслужбы занятости. Госстат утверждает, что у нас в 2016 году было около 1,6 млн безработных, а в 2017 году стало 1,7 млн безработных, вырос за последние несколько лет и процент безработицы. А вот Госслужба занятости утверждает, что по стоянию на 01.11.2016 в Украине было зарегистрировано 316,2 тыс. безработных, а по состоянию на 01.11.2017 — только 281,9 тыс. человек.
Как же так получается, что по данным одной Госслужбы, число безработных растет, а по данным той службы, которая их регистрирует для получения помощи по безработице, падает? Очень сильно сомневаюсь, что уволенные в 2017 году украинцы отказались бы от законной госпомощи. Скорее всего, это сопоставление статистики подтверждает тезис о том, что занятость населения на самом деле растет, но большую часть этого прироста поглощает теневой сектор или экспорт рабочей силы за рубеж, который с безвизом только усилился.

Что делать?

Как видим, стимулирование экономики через бюджет, при существовании возможности оттока рабочей силы за рубеж и в теневой сектор, — это довольно ограниченный инструмент с последствиями. Рост ВВП за счет строительства, торговли и эксплуатации выгод от потребления импорта — это лишь временные подпорки для экономики. Для первого пост-кризисного года может быть такие пилюли и подойдут, но долго сидеть на них нельзя, иначе при малейшем кризисе на сырьевых рынках наша финансовая система рискует повторить стрессы 2014-2015 гг.
Политикам после чистки экономического блока пора ставить госчиновникам задачу — добиваться качественного экономического роста. Нужно ослаблять фискальное давление, и на фоне такого ослабления делать все, чтобы в страну увеличивался поток прямых иностранных инвестиций. ПИИ – это улучшение платежного баланса, приход в страну иностранцев, которые, как правило, не склонны к операциям в теневом секторе, а также качественный рост занятости и доходов населения.
Но вот ПИИ у нас в 2017 году как то не очень хорошо получается. Данные Госстата говорят о том, что за три квартала 2017 года приток ПИИ составил 1,2 млрд долл. США, в 2016 году было 3,8, в 2015 году — 2,8 млрд. долл. США. Очевидно, что 2017 год по притоку ПИИ станет провальным.
Печально то, что ни один из госорганов стимулированием ПИИ не занимается, но почти все занимаются имитацией такого стимулирования: рейтинги Doing Business, пообещать «оторвать руки» или «иметь дело со мной» или поставить вопрос «на особый контроль» — это все очень по-советски красиво, но, как показывает даже официальная статистика 2017 года, на размер ПИИ влияет мало. А собственно приток в Украину ПИИ — это один из главных индикаторов успешности реформ.
Беда только в том, что экономический блок правительства в этих ПИИ очень слабо заинтересован. Для Минфина ослабление фискального пресса — это лишние бюджетные риски, для МЭРТа появление тут инвесторов никак не повлияет на доходы чиновников, разве что добавит им работы, для профильных министерств ПИИ не принесут ничего полезного. Поэтому наша система госуправления пока не настроена на стимулирование ПИИ.
В итоге, уже третий год наш экономический корабль движется по волнам сырьевых рынков. Похоже, в 2017 году нам удалось избежать штормов и кое-как использовать якорь, полученный от МВФ, но за три с половиной года после смены власти мы по существу ничего не изменили: наша экономика остается сырьевой, маленькой, с довольно большими коррупционными рисками на фоне растущей роли государства в экономике. Все это безобразие может, конечно, длиться год и более — до первого экономического кризиса образца 1998-1999 гг. или 2008-2009 гг., но затем нам все равно придется менять экономическую модель и приводить фундаментальные основы нашей экономики к рыночным принципам.

Виталий Шапран

 

 

Источник.


 

Вы можете оставить комментарий, или ссылку на Ваш сайт.

Оставить комментарий