Финансовая
квинтэссенция Федор
Рогач

Давно назревшие изменения политики США в отношении Китая начались, уверен профессор в области стратегических исследований в Центре политического анализа в Нью-Дели Брахма Челлани.

Россия обратилась к ВТО с просьбой организовать третейскую группу для рассмотрения спора с США. Причиной разногласий стали американские пошлины. Запрос также отправила Норвегия при поддержке некоторых стран ЕС и официального Брюсселя.

Проявлением «китайской фантазии» Америки, как назвал ее Джеймс Манн, стал аргумент Билла Клинтона за принятие Китая во Всемирную торговую организацию. Ссылаясь на представление Вудро Вильсона о «свободных рынках, свободных выборах и свободных народах», Клинтон заявил, что вступление Китая в ВТО ознаменует собой «будущее повышение уровня открытости и свободы для китайского народа».

Этого не случилось. Вместо этого Китай сделался центральным звеном мировых производственных цепочек – поскольку множество компаний, в том числе из США, перенесли производство в эту страну, – удерживая, однако, собственные рынки, политику и людей под жестким контролем. Фактически диктатура в Китае за последние годы еще больше укрепилась – в силу активного использования Коммунистической партией страны цифровых технологий для создания полицейского государства. Между тем, дефицит США в двустороннем товарообороте достиг триллионов долларов.

Тем не менее, «китайская фантазия» Америки продолжалась, побуждая Обаму спокойно наблюдать, как КНР создает и милитаризирует искусственные острова в Южно-Китайском море. В разгар строительства островов китайским правительством Обама утверждал: «Мы больше опасаемся ослабленного, чувствующего угрозу Китая, чем Китая успешного, растущего». В результате Китай захватил фактический контроль над стратегически значимым морским коридором, через который проходит треть мировой морской торговли – и все это без каких-либо международных издержек.

Это изменение риторики уже воплощается на практике. В частности, в заголовки новостей попала торговая война президента Дональда Трампа, хотя многие наблюдатели не смогли понять стратегию, лежащую в основе таможенных тарифов.

В то время как против союзников Трамп использовал тарифы в качестве рычага для обеспечения концессий и заключения новых торговых сделок, тарифы против Китая – которые могут оставаться в силе годами – направлены на более фундаментальные и далеко идущие изменения. Даже пересмотр сделок с союзниками Америки частично направлен на изоляцию Китая, тем самым вынуждая его отказаться от своих меркантилистских торговых практик, таких как принудительная передача технологий.

Но инициативы администрации Трампа не ограничиваются тарифами – они нацелены на структурные изменения политики США в отношении Китая, что приведет к перестройке глобальной геополитики и торговли. Поскольку эти изменения согласуются с зарождающимся двухпартийным консенсусом США в пользу более решительных действий по ограничению Китая, они, вероятно, сохранятся и после президентского срока Трампа.

Разумеется, это не означает, что США намерены принять в отношении Китая откровенно конфронтационную политику. И это не обязательно означает привидевшееся многим начало новой холодной войны. Например, Китай по-прежнему получает карт-бланш на нарушение прав человека – от удержания почти миллиона мусульман из провинции Синьцзян в лагерях для интернированных до фактического похищения президента Интерпола Мэна Хунвэя. И, несмотря на утверждения Трампа о том, что реакция администрации Обамы на деятельность Китая в Южно-Китайском море была «беспомощной», он сам мало что сделал для противодействия китайскому экспансионизму.

Китай уже бросает вызов США в борьбе за технологическое и геополитическое первенство и выставляет свой авторитарный капитализм как альтернативу демократии. Коммунизм не может всерьез тягаться с либеральной демократией, но авторитарный капитализм – вполне. В этом смысле модель Китая представляет собой первый серьезный вызов либеральной демократии в период после нацизма.

Большие успехи в укреплении своего технологического совершенства и геополитического влияния позволяют Китаю противостоять требованиям США к нему изменить поведение. И хотя КНР придется в некоторой степени пожертвовать экономическим ростом, но, с точки зрения президента Си Цзиньпина, это будет оправдано, ведь на кону стоит защита не только его собственной позиции, но и его «китайской мечты» о глобальном превосходстве.

Это не означает, что усилия США бесполезны. Напротив, изменение их политики означает последний шанс остановить Китай до того, как он закрепит за собой критически важные технологии, необходимые ему для достижения геополитического превосходства в Азии и за ее пределами.

Источник.