Инфляция и темпы роста все больше определяются глобальными событиями, над которыми национальные политики не властны. Вместо того чтобы цепляться за иллюзию, что они могут контролировать неконтролируемое, правительства должны использовать фискальную политику для защиты своих наиболее уязвимых граждан от разрушительных внешних потрясений.
ЛОНДОН. В 1969 году британский финансовый журналист Сэмюэл Бриттан опубликовал книгу под названием «Управление экономикой: роль казначейства». В то время все еще считалось, что экономика Соединенного Королевства управляема и что у руля находится Казначейство (которое по-прежнему отвечало за денежно-кредитную политику).
Показательным примером является недавнее объявление бюджета Великобритании. Представляя свой бюджет в парламент в этом месяце, канцлер казначейства Джереми Хант стремился заверить законодателей в том, что правительство находится на пути к сдерживанию инфляции, сокращению долга и ускорению экономического роста. Хант даже зашел так далеко, что представил подробные прогнозы на каждый из следующих пяти лет. Как он выразился: «Мы следуем плану, и план работает». Тем не менее, уже давно ясно, что инфляция и экономический рост зависят от глобальных тенденций, над которыми британский канцлер не имеет никакого контроля.
Например, ни один из британских политиков не предсказал глобальный финансовый кризис, вызванный крахом Lehman Brothers в 2008 году. Точно так же никто не может предвидеть последствия недавнего краха Silicon Valley Bank и Credit Suisse, особенно в эпоху, когда все возможные последствия каждого разрушительного экономического события усиливаются в социальных сетях. А с усилением геополитической напряженности, угрожающей глобальным цепочкам поставок, модели, на которые полагаются такие политики, как Хант, становятся все более устаревшими.
В частности, связь между фискальной и денежно-кредитной политикой покрыта тайной. Господствующая экономическая модель предполагает, что контроль над инфляцией является необходимым и достаточным условием макроэкономической стабильности, и что инфляция в первую очередь вызвана бюджетным дефицитом или «правительством, печатающим слишком много денег». Имея это в виду, правительство передало задачу управления экономикой Банку Англии в 1997 году, в то время как Казначейство по-прежнему отвечало за балансировку бюджета в течение пятилетнего прогнозируемого периода и сокращение чистого долга до приемлемого уровня.
Сочетание независимости Банка Англии и фискальной дисциплины должно было убедить рынки в том, что политики не будут продолжать тратить деньги. Но, учитывая, что с начала пандемии COVID-19 Банк Англии печатает столько денег, сколько хотят политики, разделение фискальной и денежно-кредитной политики стало в значительной степени вымышленным, наряду со стабильностью и процветанием, которые, как утверждалось, оно обеспечивало.
Ханту следовало обратиться к президенту США Джо Байдену за более творческим экономическим мышлением. Закон Байдена о снижении инфляции, который включает субсидии на экологически чистую энергию на сумму 370 миллиардов долларов, основан на почти забытой макроэкономической идее, известной как мультипликатор сбалансированного бюджета: более высокие государственные расходы могут быть оплачены за счет повышения налогов для богатых. Заявленная политика Байдена по-прежнему заключается в том, чтобы сбалансировать бюджет, но этот подход позволит ему сделать это, увеличив расходы, а не принимая политику жесткой экономии, которую продолжают проводить правительства Великобритании.
Причина в том, что, несмотря на узкие места предложения в таких секторах, как розничная торговля, гостиничный бизнес и сельское хозяйство, экономика в целом испытывает дефицит совокупного спроса. Учитывая, что британская экономика до сих пор не восстановилась до уровня 2019 года и что потребление упало, а население выросло на 1,7 миллиона человек в период с 2020 по 2023 год, это не должно вызывать удивления. Тем не менее, в последнем правительственном бюджете не упоминается о повышении совокупного спроса на рабочую силу ни со стороны потребления, ни со стороны инвестиций.
Что касается инвестиций, Хант объявил о создании 12 инвестиционных зон, свободных от обременительных правил, которые якобы подавляют «животный дух» предпринимателей. Однако, сосредоточив внимание на этих мерах со стороны предложения, Хант упустил возможность усилить два зарождающихся финансируемых государством инвестиционных учреждения: Инфраструктурный банк Великобритании, который был создан в июне 2021 года для финансирования проектов по борьбе с изменением климата и поддержке местный экономический рост и Британский бизнес-банк, созданный в 2014 году для восполнения дефицита финансирования малого бизнеса. Увеличивая государственные инвестиции, правительство могло бы улучшить ожидания бизнеса и перенаправить инвестиции от спекуляций на важнейшие проекты в области «зеленой» энергетики и региональное развитие.
Во времена глобальных потрясений и повышенной неопределенности основная цель национального бюджета состоит не в том, чтобы довести экономику до уровня воображаемой стабильности. Скорее, политики должны использовать фискальную политику для защиты наименее обеспеченных слоев населения от разрушительных внешних ударов и для достижения максимальной стратегической автономии в мире, который выходит из-под контроля.
Роберт Скидельски
— член Палаты лордов
Великобритании и почетный
профессор политической
экономии Уорикского
университета