Мегапроект товарища Си Цзиньпина. Как Байден помог Китаю объединить треть мировой экономики

Мегапроект товарища Си Цзиньпина. Как Байден помог Китаю объединить треть мировой экономики

Возможно, главным событием уходящего года, если думать о долгосрочных последствиях, стала не пандемия и борьба с ней, а подписание соглашения о создании азиатско-тихоокеанской ЗСТ, получившей название Всестороннее региональное экономическое партнерство

В онлайн-режиме, как и положено в эпоху эпидемий, соглашение одобрили представители 15 стран: Китай, Япония, Южная Корея, Австралия, Новая Зеландия, Бруней, Камбоджа, Индонезия, Лаоc, Малайзия, Мьянма, Филиппины, Сингапур, Таиланд, Вьетнам. Это треть мировой экономики и более 2 млрд человек.

Кимерика умерла, да здравствует Пасифия

Финансовый кризис 2008г. создал предпосылки для смены рабочей глобалистической модели, названной аналитиками Кимерикой. Теперь мы имеем дело с глобальной дефрагментацией, которая тоже дает каждому участнику выгоду от сотрудничества, но на более локальном уровне. То есть перед нами все та же фрагментация цепочек добавочной стоимости, но с укорачиванием их физической длины.

На практике это означает, что мир будет поделен на пять глобальных кластеров:

  • ЕС и торговые сателлиты;
  • Евразийский экономический союз (ЕАЭС), включая страны-наблюдатели;
  • Североамериканское соглашение о свободной торговле (USMCA, пришедшее на замену НАФТА),
  • рынок стран Южной Америки МЕРКОСУР
  • и вот теперь – Всестороннее региональное экономическое партнерство, сокращенно ВРЭП (англ. RCEP – Regional Comprehensive Economic Partnership), которое может стать крупнейшим из всех. И его можно назвать Пасифией.

Трамп знал, Байден молчал

Тут стоит отметить, что если бы Дональд Трамп смог переизбраться на второй срок, он продолжил бы политику создания крупнейшего мирового кластера с интеграционным ядром в США. В его модели Атлантика превращалась бы в «задний двор» нового глобального конгломерата, недаром Трамп даже выдвигал на первый взгляд абсурдную идею по обмену Гренландии на Пуэрто-Рико. Самый большой остров в мире под протекторатом Дании был ему нужен, чтобы полностью сложить географический пазл.

В этой конфигурации основным противником Америки становился Китай, а плацдармом для выяснения отношений – весь тихоокеанский регион с горячими точками на Тайване, в Южной Корее, Гонконге или даже в Японии.

Кстати, еще в начале своего президентства Трамп очень четко обозначил вектор национальных интересов США, объявив о выходе из Транстихоокеанского партнерства (ТТП), в котором были 12 стран Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР).

Но с проигрышем Трампа вектор американской геополитики существенно смещается: США возвращаются в Европу и на Ближний Восток, главным противником становится Россия, а точками напряжения – такие страны, как Украина, Молдова, Беларусь и Грузия.

Поражение Трампа – это и постепенное затухание американо-китайских торговых войн. По сути оно зажгло зеленый свет для нового азиатско-тихоокеанского торгово-экономического союза, который поспешили зажечь в «зуме», не дожидаясь окончания карантина. Сделаем ремарку. Естественно, подобные соглашения готовятся длительное время. С 2011 г. было проведено 15 раундов переговоров, долгое время кандидатом на вступление во ВРЭП была Индия, которая в итоге отказалась. То есть соглашение не подписывали на коленке, пользуясь политической паузой в США. Но и не замечать совпадения в датах – тоже наивно. Договор одобрили 15 ноября, уже после того, как победа Байдена не вызывала сомнений. А что было бы в случае победы Трампа? Соглашение могли либо отложить на несколько лет, либо подписать с усеченным набором участников. Ведь никто не хочет покупать себе билет в партер на торговую войну между США и Китаем. Именно поэтому приход к власти Байдена будет означать новое окно возможностей для Китая в контексте очередного лавирования на оси российско-американского противостояния. И этот маневр всегда можно конвертировать в ослабление торгового давления со стороны Штатов.

Новая конфигурация: АСЕАН + Китай

ВРЭП сформировалось на базе 10 стран АСЕАН (Вьетнам, Малайзия, Сингапур, Бруней, Индонезия, Филиппины, Таиланд, Лаос, Мьянма, Камбоджа), интеграция которых, кстати, долгое время блокировалась со стороны США. К примеру, в Вашингтоне негативно относились к расширению данного формата в модель АСЕАН+3 (Китай, Япония и Южная Корея), не говоря уже о концепте АСЕАН+5 (с добавлением Австралии и Новой Зеландии). Политическая перезагрузка в США сняла все эти блоки. Если сравнивать эту конфигурацию с предыдущей моделью ТТП, то из соглашения выпали такие страны, как Канада, Мексика, США, Перу и Чили. Как уже упоминалось, в последний момент документ не подписала и Индия. Что касается выпавшей пятерки, то, как известно, Мексика вошла в новое соглашение с Канадой и США, а Перу и Чили, скорее всего, войдут в новый мегакластер, формирующийся в Латинской Америке вокруг Бразилии.

Сделаем общие выводы по конфигурации участников ВРЭП. Здесь много уникальных комбинаций. Начнем с того, что интеграционным ядром соглашения становится Китай, который в соответствии с новым пятилетним планом переходит к модели двухконтурного развития:

  • внутренний контур – с опорой на национальный рынок,
  • а внешний – с активным поиском стабильного регионального кластера сбыта товаров и услуг (в дополнение к американскому и европейскому рынкам).

Эта модель экономического развития опирается в Поднебесной на аналогичную двухконтурную финансовую систему.

Ранее Китай никогда не становился интеграционным ядром мультигосударственного торгового соглашения.

Япония и Китай, также впервые в новейшей истории, объединяются в рамках единого торгового пространства, и это свидетельствует о том, что в Стране Восходящего Солнца постепенно обрезают пуповину, соединяющую ее с послевоенным гегемоном в лице США. Подобный дрейф островного государства особенно болезненно воспринимается в Вашингтоне.

В новую торговую зону входит также и Южная Корея, которая планирует использовать данный формат для ускорения проекта по воссоединению южной и северной части Корейского полуострова в единое государство. Дрейф Сеула к новому интеграционному ядру, которое активировалось в Пекине, также неприятный сюрприз для Белого дома.

Уникальным событием можно назвать и вхождение в новый интеграционный проект Австралии и Новой Зеландии. При президентстве Трампа казалось, что эти страны вот-вот войдут в новый постбританский неоимперский «союз пяти» (Австралия, Новая Зеландия, США, Канада и Великобритания), только с центром в Вашингтоне, а не в Лондоне. Возможно, именно об этом уникальном торговом союзе говорил Трамп во врем визита в Британию премьер-министру Борису Джонсону. Но похоже, что и Австралия, и Новая Зеландия уже сделали свой выбор, и он не в Атлантике, а в Азии и Тихом океане.

Крупнейшие торговые кластеры

ВРЭП становится крупнейшим мегакластером мировой экономики с населением в 2,2 млрд человек, почти третью мировой торговли и кумулятивным ВВП в $25,6 трлн, что уже больше, чем в USMCA ($23,4 трлн, причем даже в случае присоединения к этому союзу Великобритании) и ЕС ($18 трлн).

Не говоря уже о сравнении с МЕРКОСУР ($3,3 трлн) и ЕАЭС ($2 трлн). Еще больший разрыв проявляется при оценке диспаритета по численности населения и темпам экономического роста. Во ВРЭП сосредоточено 2,2 млрд человек, это больше, чем во всех указанных выше конкурирующих мегакластерах вместе взятых. Темпы роста ВВП в большинстве стран ВРЭП находятся на уровне свыше 4%, то есть примерно в два раза опережают конкурентов.

Также рассмотрим взаимную торговлю внутри глобальных кластеров. Итак, по уровню взаимной торговли ВРЭП (42% торгового оборота приходится на страны-участницы, остальное — отношения с внешним миром) пока уступает ЕС (62%) и USMCA (50%), но существенно опережает МЕРКОСУР (19%) и ЕАЭС (9%). То, что стартовый показатель взаимного торгового проникновения между участниками ВРЭП изначально высок, лишь усиливает живучесть и перспективность нового союза.

Набор стран ВРЭП также представляет собой уникальный пазл возможностей. Япония испытывает классическую ловушку ликвидности, когда вследствие дефляции инвестировать в национальные активы невыгодно, а избыток ликвидности грозит появлением финансовых пузырей. Именно по этой причине 60% японских инвестиций идут в страны АСЕАН, а 20% — в Китай.

ЗСТ упрощает движение товаров, услуг и инвестиций, снимая заградительные пошлины и тарифы.

Государства будут пользоваться общим сертификатом происхождения потребительских товаров. Это выгодно для таких стран, как Камбоджа, Мьянма и Лаос, которые активно используют фактор дешевой рабочей силы, особенно в легкой промышленности. Теперь сюда активно пойдут внешние инвестиции в создание новых производств. Вьетнам, Индонезия и Таиланд получат мощный импульс для развития национального промышленного ядра, особенно машиностроения и электроники. Усилится трансферт инноваций из Сингапура, Японии и Южной Кореи.

Австралия найдет устойчивые рынки сбыта для своего рудного сырья и экспорта СПГ, а также финансовых услуг. Наименьшую выгоду получат Филиппины, так как эта страна не успела создать предпосылки для промышленного роста и уступает конкурентам по дешевизне рабочей силы. Ее бонус – более дешевые импортные товары.

Главное интеграционное ядро – это Китай, как в части инвестиций, так и освоения рынков сбыта своей продукции. Доминирование Китая вызывает опасение Японии, которая не оставляет намерений втянуть в союз Индию как некий глобальный балансир.

На данный момент интеграционное движение в зависимости от опций поставлено на разноскоростной режим:

  • на первом этапе произойдет либерализация движения товаров и услуг;
  • на втором – инвестиций;
  • затем придет череда цифровой экономики и интеллектуальных прав.

Пока не решены вопросы равных стандартов по условиям наемного труда и выпуска «зеленой» продукции. За скобки соглашения вынесены вопросы госзакупок и продукции сельского хозяйства, так как каждая страна здесь защищает свои национальные интересы (тут можно передать привет украинским «торговым» чиновникам и экспертам, критикующим закон о локализации).

Таким образом, архитектоника будущей модели глобальной экономики по мере угасания лидерства США бесповоротно смещается в Азию, а на смену атлантизму приходит Пасифия. Вот только если Тихий океан европейские первооткрыватели назвали мирным по причине обманчивого штиля после прохождения Огненной земли, то Пасифия в виде азиатско-тихоокеанского союза будет отнюдь не мирной по отношению к своим конкурентам.

Не вызывает сомнения, что администрация Байдена будет пытаться торпедировать данное соглашение, но, в отличие от Трампа, сделать это не сможет. Равно как и не сможет запустить новую модель «Индамерики», в которой Индия станет новым мировым драйвером роста, трансформируя свою закрытую экономику в экспортноориентированную при поддержке инвестиций из США.

Скорее всего, после примерно 10 лет интенсивного роста и формирования активного экспортного потенциала (с параллельным протекционизмом и защитой внутреннего рынка) Индия станет 16-м участником ВРЭП, окончательно сформировав новый центр мировой силы.

Возможности и риски для Украины

Для Украины ВРЭП – это и новые возможности, и осязаемые риски.

Мы можем почти окончательно распрощаться с азиатскими инвестициями, которые теперь будут аккумулироваться внутри регионального мегакластера. По мере расширения рамок соглашения на агропродукцию мы существенно утратим сырьевые и аграрные рынки сбыта, особенно китайский, ведь Пекин постепенно вернет Вашингтону этот торговый бонус (соя, кукуруза) взамен на прекращение торговых войн. Новый мегакластер – это закрытые ворота для чужаков, в том числе и для нас.

С точки зрения шансов – это призрачная надежда стать связующим звеном, соединяющим ВРЭП и рынок ЕС. Но для этого власть должна генерировать смыслы и уметь играть вдолгую. Как, например, японцы, создавшие 2007г. Институт экономических исследований для АСЕАН и Восточной Азии (ERIA), который в течение последних 10 лет активно генерировал идеи по будущей интеграции и четко смоделировал экономические последствия для каждой страны-участницы при подписании соглашения.

 

Алексей Кущ

 

 

Источник.


 

Вы можете оставить комментарий, или ссылку на Ваш сайт.

Оставить комментарий