Финансовая
квинтэссенция Федор
Рогач

Это одновременно повод и для радости, и для тревоги. Пандемия взвинтила мировой долг до рекордных высот.

В то же время корпорации, подстегиваемые беспрецедентной государственной поддержкой рынков, продают облигации в небывалых масштабах.

По оценкам Института международных финансов, только в прошлом году объем кредитования достиг огромной суммы в $19.5 трлн. Однако по сравнению с альтернативой в виде глубокой и продолжительной депрессии это не так уж много.

Кроме того, это вполне доступно в мире, где низкие процентные ставки позволяют управлять расходами по обслуживанию долга. Но если ставки вырастут быстрее и выше, чем ожидалось, конец кризиса Covid-19 может стать началом расплаты.

«Какова бы ни была цена, она была бы больше, если бы мы не стали сразу же реагировать», — считает Дрю Матус, главный рыночный стратег холдинга MetLife Investment Management, под управлением которого находятся более $650 млрд.

Правительства наводят мосты

Законопроекты, принимаемые для борьбы с коронавирусом, сильно различаются в разных странах. Развитые страны, имеющие более легкий доступ к рынкам капитала, тратят больше средств на укрепление экономики, тогда как правительства развивающихся стран ограничены в ресурсах.

Центробанки нарастили покупку активов, чтобы поддержать государственные расходы в борьбе с пандемией

Анализ Bloomberg Economics показал, что, хотя долг развитых стран, входящих в G-7, вырос до 140% по сравнению с 85% ВВП в 2005 году, стоимость обслуживания долга упала с почти 2% ВВП до 1.5%. Прогнозы на период до 2030 года показывают, что многие страны смогут по-прежнему контролировать расходы.

Фактически, министр финансов Джанет Йеллен заявила законодателям во время слушаний по утверждению ее кандидатуры, что относительно небольшое бремя процентов в Америке как доля ВВП поддерживает решение в пользу дальнейшего стимулирования, с чем могут не согласиться только самые яростные сторонники ужесточения политики в отношении долга.

Риски остаются

Однако по мере восстановления баланс рисков будет меняться. Центральные банки могут столкнуться с дилеммой: управлять инфляцией и при этом сохранять поддержку в ближайшие годы. Например, повторение паники, охватившей американские рынки в 2013 году, сделало бы расчеты в отношении приемлемого уровня долга менее благоприятными.

В случае негативного сценария, когда стоимость заимствований в США вырастет на 2% выше текущих рыночных ожиданий, цена обслуживания государственного долга подскочит с 2% ВВП в 2020 году до почти 6% ВВП в 2030 году. В перспективе это сопоставимо с совокупными годовыми расходами на социальное обеспечение. В Италии расходы могут достичь 5.5% ВВП, а это выше, чем во время европейского кризиса суверенного долга.

Такими темпами и неустойчивый долг ЮАР может достичь кризисной точки еще быстрее. Индия и Бразилия также столкнутся с серьезными финансовыми проблемами.

На подъеме оказались почти все сегменты рынка, что позволило проблемным корпорациям получить столь необходимое финансирование. При этом эмитентам с самым высоким рейтингом был предоставлен доступ к самым дешевым источникам финансирования.

Возможно, больше всех выиграла компания Boeing Co. Первоначально запросив в Вашингтоне помощь в размере $60 млрд для себя и своих поставщиков, легендарный производитель самолетов смог продать в 2020 году облигации почти на $30 млрд, и в конце третьего квартала чистый долг компании увеличился до $33.8 млрд. Пример компании показал, насколько политика правительства помогла восстановить доверие к кредитным рынкам.

Хотя дополнительные средства в целом помогли тысячам предприятий остаться на плаву, существует риск, что чрезмерная задолженность заставит компании использовать денежные средства для погашения обязательств вместо увеличения расходов на персонал и инвестиций в объекты, что поставит под угрозу восстановление.

«Масштабные стимулы, финансируемые за счет крупных кредитов, — это лучший, фактически единственно возможный способ борьбы с рецессией Covid-19, — отметил Джейми Раш, главный экономист Bloomberg Economics по странам Европы. — Чрезвычайно низкие процентные ставки означают, что непосредственные расходы практически равны нулю. Но это не значит, что стимулы достаются бесплатно. Теперь государственные и корпоративные балансы гораздо больше подвержены риску повышения ставок».

Источник.