Финансовая
квинтэссенция Федор
Рогач

История города, который еще долгие годы будет вызывать у градостроителей и экономистов восторг — и замешательство.

12 мая 2015 года в Сингапуре суд приговорил 16-летнего видеоблогера Амоса Йи к четырем неделям заключения.

Йи был задержан шестью неделями ранее по обвинениям, связанным с размещенными им в интернете материалами: одно за нарушение статьи 298 УК страны, то есть за «высказывание против христианства с умышленным намерением оскорбить чувства христиан в целом»; другое за публикацию непристойностей; а третье за нарушение закона о защите от оскорблений, который вступил в силу в 2014 году, а именно «за замечания по поводу Ли Куана Ю, которые могли быть увидены и услышаны лицами, которых это может огорчить».

Все началось, когда спустя четыре дня после смерти первого премьер-министра Сингапура блогер разместил на YouTube видео под названием «Ли Куан Ю наконец мертв!». В нем Йи критично оценил деятельность отца-основателя города-государства, что резко контрастирует с хвалебными одами, которые льются изо всех официальных источников. В видео Йи говорит:

«На поверхности он казался довольно успешным. Он превратил Сингапур из небольшого порта в шумный мегаполис с небоскребами и казино. Он нравился мировым лидерам, особенно Маргарет Тэтчер, а многие иностранцы и миллионеры желали инвестировать в страну. Но вглядитесь поглубже и вы увидите, каков на самом деле Сингапур авторства Ли Куан Ю».

У Йи много претензий к родине: слишком долгий рабочий день, неравенство доходов, высокий уровень бедности, неподъемные налоги, низкий уровень государственных расходов на здравоохранение и социальное обеспечение, всепоглощающая меркантильность — а еще стремление правительства прихлопнуть всех критически настроенных граждан судебными исками.

Он винит во всем Ли Куан Ю, который «честно полагал, что деньги и статус приравниваются к счастью…Его неспособность понять, что это ложь, привели нас к тому, что Сингапур — одна из самых богатых стран мира, но и одна из самых подавленных. В концов концов, как определить великого правителя? Он должен создать пространство, где люди могут счастливо жить и процветать каждый на свой уникальный манер. У него ничего не вышло».

Британский министр иностранных дел Джордж Браун когда-то назвал Ли Куан Ю, выходца из семьи китайских эмигрантов, выпускника Кембриджского университета и Лондонской школы экономики, «лучшим англичанином к востоку от Суэца».

Ли Куан Ю

Студенческие годы научили Ли Куан Ю ставить под сомнение деятельность людей, которые управляли Сингапуром во времена его юности. Позже он сказал: «Я не понимал, почему они должны управлять мной. Они ничем не лучше меня».

Впервые Ли Куан Ю взял в свои руки бразды правления Сингапуром, когда возглавил «Партию народного действия» (ПНД), стратегическую коалицию с прокоммунистами, которую он привел к власти в 1959 году после того, как Великобритания предоставила острову право на ограниченное самоуправление.

Во время Второй мировой войны союзные войска бомбардировали остров, занятый японцами, и на многие годы практически стерли Сингапур с лица земли. В 1960-м азиатский журнал о путешествиях Scene так писал о будущем экономическом чуде:

Партия Ли Куан Ю, особенно после развала недолгой федерации Сингапура с Малайзией в 1965 году, воспользовалась возможностью не просто превратить разрушенный британский торговый форпост в новую современную и независимую страну — но и в наиболее тщательно спланированный город во всем мире.

В 1960-е Роберт Шаплен, журналист из Нью-Йорка, описывал Ли Куан Ю как «блестящего, страстного, порой вспыльчивого человека, обладающего таким интеллектом, который не позволял ему сблизиться ни с кем, кроме нескольких последователей» — а еще у Ли Куан Ю была мечта превратить свою страну в экономический локомотив юго-восточной Азии.

Однако, по словам Шаплена, «одна из проблем Сингапура — и Ли Куан Ю — это отсутствие конструктивной политической оппозиции». Остаток своей карьеры он посвятил тому, чтобы минимизировать риски ее появления и выработать такую политическую и медийную среду, при которой ПНД с помощью честных и легитимных выборов всегда оставалась бы у власти. В процессе Ли Куан Ю удалось скрыть от остальной части демократического мира степень своего прямого контроля над выстроенной средой.

Великий жилищный проект

Сингапур, который основатель колонии сэр Стэмфорд Раффлз называл «Манчестером Востока», во времена британского правления стал городом экономического бума.

Эмигранты прибывали туда волна за волной и селились беспорядочно, пока в 1882 году Раффлз не заказал первый настоящий план города — с сеткой улиц, торговыми зонами и сегрегацией жилых районов по этническому признаку.

Не смотря на это, в ближайшие 100 лет ситуация с жильем в Сингапуре становилась только хуже — вплоть до прихода к власти партии Ли Куан Ю и создания в 1960 году всемогущего Комитета по жилищному строительству и развитию (HDB), который входил в Министерство национального развития и отвечал за строительство государственного жилья.

Они тут же начали строить башни в 10−15 этажей, и таким образом в течение первых пяти лет реализации плана застройки в городе прибавилось более 50 тыс. жилищных единиц.

С момента своего создания Комитету удалось построить более миллиона квартир, что сделало программу социального жилья в Сингапуре не сравнимой ни с одной другой в мире. На сегодняшний день более 80% граждан страны живут в домах, построенных HDB, а сама организация считает свое жилье «символом Сингапура».

Однако сначала HDB пришлось разобраться с 240 тыс. сквоттеров, большей частью мигрантами из Малайзии, которые приехали в Сингапур в 1950-х. Правительство решило, что единственный способ их убрать — агрессивно разрушить трущобы, что спровоцировало типичные для переходного периода градостроительства расовые протесты.

HDB приоритизировал размещение групп граждан с низким доходом и субсидировал арендную плату на квартиры, а затем оказывал им помощь в покупке квартир со стороны Центрального резервного фонда, что создало целую прослойку домовладельцев, благодарных правительству за стабильность. Однако все это не могло убедить сквоттеров покинуть свои неформальные поселения так быстро, как хотелось бы.

А в 1961 году при до сих пор невыясненных обстоятельствах район трущоб Букит Хо Сви охватил пожар, унесший жизни четырех человек. В следствие пожара пострадало 85 человек, еще 16 тыс. остались без крыши над головой.

Правительству это дало шанс продемонстрировать, с какой скоростью оно может релоцировать жертв пожара — весь процесс занял чуть более двух недель — и построить на месте трущоб новый жилой квартал, что и было сделано за ближайшие четыре года.

В документальном фильме, выпущенном Министерством культуры Сингапура в 1965 году, говорится:

Фильм завершается кадрами праздничной выставки, на которой HDB представил свой план застройки на ближайшие пять лет и далее: «До сих пор самой захватывающей остается цель построить новый город на месте старых, ветхих зданий и трущоб».

На пленке запечатлено, как Ли Куан Ю стоит на фоне этих вечно растущих многоквартирных башен для рабочих и их семей, а рассказчик цитирует премьера:

На протяжении тридцати лет прибывания Ли Куан Ю на посту премьер-министра вплоть до конца 1990-х, количество государственного жилья выросло с 22 975 до 557 575 единиц.

Районы города по-прежнему организованы по этническому признаку, однако, в отличие от Раффлза, идея ПНД была не в том, чтобы отделить китайцев от малайцев, а тех от индийцев и так далее, а наоборот, тщательно интегрировать их — таким образом, чтобы демография каждого квартала отражала демографию Сингапура в целом, что в теории должно предотвратить появление этнических анклавов.

За время правления Ли Куан Ю поразительно вырос и уровень ВВП на душу населения: с $1240 до $18 437. Объем внешней торговли увеличился с 7,3 до 205 млрд долларов. Ожидаемая продолжительность жизни тоже выросла с 65 до 74 лет, а численность населения удвоилась — с 1,6 до 3 млн.

Ли Куан Ю, как и некоторые лидеры менее демократических режимов, работал над репутацией человека, на которого можно положиться, особенно по части проектов, касающихся инфраструктуры. Кроме того, он никогда не скрывал, что поддерживает идеи Макиавелли об управлении с помощью страха и видит необходимость арестовывать людей без суда и следствия, «будь они коммунистами, языковыми шовинистами или религиозными экстремистами. Если этого не делать, страна очень быстро превратится в руины». Китайский лидер Дэн Сяопин пришел в восторг от «сингапурской модели», когда посетил страну в 1978 году.

Мечта планировщика или блестящая антиутопия?

В 1993 году, спустя три года после того, как Ли Куан Ю отошел от дел, в журнале Wired вышла статья Уильяма Гибсона, автора научно-фантастических книг, где он так описывает город будущего:

«Сегодняшний Сингапур стал отражением Ли Куан Ю, а не „Манчестером Востока“, каким его видел сэр Стэмфорд Раффлз. Представьте себе азиатский вариант Цюриха, офшорную цитадель у подножия Малайзии; богатый микрокосм, где граждане живут в чем-то вроде парка развлечений. В Диснейлэнде, где есть смертная казнь».

Гибсон увидел в Сингапуре жесткий, моралистический режим, и читатели откликнулись на его слова, что, вероятнее всего, дало правительству повод задуматься над последствиями своих решений — сразу после того, как они запретили распространение Wired на острове.

 

К тому времени Сингапур стал олицетворением чистоты, эффективности и безопасности. Однако Гибсон сравнил его с городом-крепостью Коулун, знаменитым практически не управляемым поселением в Гонконге, где жили «мясники, протезисты и барыги героином», и который до 1990-х удерживал звание самого густонаселенного места на Земле.

Однако город-государство, который построил Ли Куан Ю, часто хвалили и продолжают хвалить городские планировщики и около-профессиональные специалисты. Среди них — инженер-экономист градостроительства из Гарвардского университета Эдвард Глэйзер, который не скрывает своего восхищения Сингапуром — не его режимом, но городскими формами, структурами и функциональностью. В одном интервью Глэйзер сделал акцент на том, как инженерам удалось захватить небесное пространство:

«Сингапур близок к идеальной модели того, что значит эффективное использование земли в XXI веке. И в центре, и на окраинах города стоят жилые помещения с высокой плотностью проживающих, и такая модель высотного государственного жилья — это осознанный выбор».

Высокая степень экономической свободы также сделала Сингапур «одним из самых свободных рынков в мире, который постоянно входит в топ по уровню либерализации», как писал экономический журналист и писатель Джон Ланчестер. Тем не менее «правительство владеет почти всей землей в стране, и большинство населения живет в государственной собственности. Это мировая столица свободных рынков и муниципальных квартир».

«При более глубоком рассмотрении мы не похожи на Диснейлэнд, — сказал оппозиционный политик Кеннет Джейяретнам в ответ на опус Гибсона почти десять лет спустя. — Однако если бы Джордж Оруэлл и Филип Дик заделали тематический парк по собственному вкусу, да, это был бы он».

The Economist оценивает полувековой правящий режим Сингапура как «демократию с изъяном». Жесткое госуправление, которое позволило достичь «экономического чуда», привело к появлению таких законов, которые остальному миру кажутся средневековыми в своей жестокости: например, телесные наказания за вандализм, запрет на импорт жевательной резинки, детекторы мочи в лифтах, а также ограничение свободы слова, что и отправило Амоса Йи на скамью подсудимых.

За годы, прошедшие после визита Гибсона, население города, расположившегося на территории в 720 км² (которая расширилась с 581 км², благодаря мелиорации земель со времен получения независимости), выросло почти на 3 млн. Многие из этих людей зарабатывали ручным трудом в стране, где не было даже минимального размера оплаты труда.

Однако в 1990-е план правительства по превращению города в глобальную информационно-технологическую структуру зашел в тупик, в результате чего Сингапур вернулся к производственной и туристической модели экономики. Джейяретнам говорит:

«Боюсь, мы стали просто очередным перенаселенным азиатским городом, инфраструктура которого трещит по швам и не справляется с таким количеством жителей».

Но Сингапур — это все же Сингапур, и нынешнее правительство строит планы, как выйти из кризиса. HDB начал использовать специальное программное обеспечение, чтобы разработать новейшие проекты жилищного строительства и свести к минимуму их воздействие на окружающую среду.

Они также хотят смягчить последствия жесткого разграничения сегментов города путем создания многофункциональных центров с использованием «новых дизайнерских разработок и концепций, чтобы обеспечить жителей всеми необходимыми условиями для жизни, работы, учебы и досуга».

Правительство также собирается развивать систему ограничений владения личным транспортом для устранения пробок, которая впервые была введена в 1975 году и в настоящее время приносит городу доход в 50 млн долларов в год. В результате этой программы 65% пассажиров пересели с личных автомобилей на общественный транспорт. Глэйзер уточняет:

В городе, получившим всемирную известность за свои достижения в системе планировки, есть даже Сингапурская городская галерея с «10 тематическими залами и 50 аудиовизуальными и интерактивными экспонатами», где туристы могут совершить «захватывающее и мультисенсорное путешествие по Сингапуру».

Без сомнения, такое путешествие в мир человека, которого Амос Йи назвал диктатором, «сумевшим одурачить весь мир и притвориться демократом», еще долгие годы будет вызывать у градостроителей всего мира восторг — и замешательство.

 

Источник.

---